Robert Wyatt — The End of an Ear ₁₉₇₀

После выхода альбома «Third» барабанщик Soft Machine Роберт Уайятт начал чувствовать себя в группе неуютно, поскольку другие её участники — клавишник Майк Рэтлидж, бас-гитарист Хью Хоппер и саксофонист Элтон Дин — на всех парах двигались в сторону инструментального джаз-рока и отвергали сочиняемый Робертом материал.

Невилл Уайтхед в 1971-м

Единственный вокальный номер, оставшийся в репертуаре Soft Machine, — «Moon in June» — музыканты исполняли неохотно, поскольку вокал Уайятта в песне казался им недостаточно сильным, тогда как места для других инструментов в песне почти не было. Однажды Роберт даже назвал её своим первым сольным номером.

Музыкант попытался влиться в группу The Whole World сооснователя Soft Machine Кевина Эйерса и реализовать сочинительские амбиции там, однако вскоре стало понятно, что «Целый мир» для барабанщика слишком тесен. Так появился первый сольный альбом Уайятта, который, вопреки ожиданиям издавшего его лейбла CBS, получился не похожим ни на что из прежде написанного музыкантом. Это оказалась инструментальная смесь фри-джаза и авангардного рока с нечастыми абстрактными вокализами. Надежды прессы на песенный альбом от основателя Soft Machine не оправдались.

Из «машинистов» помочь Роберту в записи согласились только два джазовых «мушкетёра» — саксофонист Элтон Дин и кларнетист Марк Чериг. Они позвали на запись бас-гитариста Невилла Уайтхеда. Роберт хотел привлечь к работе южноафриканского трубача Монгези Феза — экс-коллегу по проекту Centipede, — но тогда не удалось.

Las Vegas Tango, pt.1: Repeat (fragment)

Открывают и закрывают альбом две кавер-версии одной и той же пьесы канадского джазмена Гила Эванса — «Las Vegas Tango, pt.1». Именно открывающая имеет подзаголовок «Repeat» («Повтор»). Для непосвящённого две первых части (и ни одной второй) в треклисте выглядят шизофренично. Тем более, что они не похожи ни на оригинал, ни друг на друга. Искажённый вокализ Уайятта напоминает «хор чаек», который через год будет записан группой Pink Floyd для песни «Echoes» с помощью трюка с wah-педалью.

Альбом стал единственной сольной работой Уайятта, оформленной не его будущей супругой Альфи Бенге, а дизайнерской студией Lipscombe, Lubbock, Ewart & Hollands, нанятой лейблом CBS.

В России название альбома обыкновенно переводят как «Мочка уха», хотя это и не совсем верно. Вероятно, оно образовано перестановкой букв в расхожем выражении «End of an era» — «Конец эпохи». Ожидаемо прочесть такое на заходящем солнце на обложке. Незадолго до «The End of an Ear» вышел альбом «Ear of the Beholder» («Ухо очевидца») — дебютный сольник саксофониста The Whole World Лола Коксхилла, в записи которого принимал участие Роберт, — так что и ухо, и рубеж эпох (начало сольного творчества) в то время были для музыканта актуальны. Кроме того, «ear» созвучно с «year» («год»), декабрь — подходящее время для издания «Конца года», пусть и с неопределённым артиклем.

В своё время смелый эксперимент Уайятта не встретил понимания у аудитории и не занял позиций в чартах. С годами непонимание сменилось почтением к классике. В ретроспективной рецензии AllMusic.com альбом был назван «одной из самых красивых и недопонятых работ в карьере Уайятта».

В 1997-м в интервью Роберт отзывался о первом сольнике сдержано. По его мнению, предпринятая тогда попытка перенести изобразительное искусство в музыку и заполнить альбом почти визуальными (в синестезическом смысле) образами оказалась неудачной, поскольку разные виды искусства, как выяснилось, требуют разного подхода.

To Caravan and Brother Jim

Все номера альбома (кроме упомянутых каверов) кому-то посвящены. Этот — Джиму Хастингсу, брату лидера группы Caravan Пая Хастингса, а также сыгравшему здесь органисту всё тех же Caravan Дэвиду Синклеру. Несмотря на поддержку коллеги (Дэвид играл с Робертом ещё в The Wilde Flowers), основные партии фортепиано здесь (и почти везде на альбоме) Уайятт на правах продюсера взял на себя. Через эту обязанность ему удалось справиться с неуверенностью в навыке игры на инструменте перед публикой.