Procol Harum — Something Magic 1977

Больше года Procol Harum занимались концертной деятельностью. В дороге казавшаяся шуточной пикировка между гитаристом Миком Грэбхамом и басистом Аланом Кэртрайтом переросла в настоящий конфликт, в итоге Алан покинул состав, его место занял клавишник Крис Коппинг, а на клавишные был приглашён новый участник — Питер Сóлли, который добавил к привычному для Procol электрооргану новомодный синтезатор. Пришло время снова отправиться в студию и записать «Десятый Procol'овский». Музыканты сочинили полтора десятка новых песен, оставалось записать их.
В то время многие английские рок-группы начали записываться за рубежом в обход английских налогов, Procol Harum предпочли начать работу в жаркой американской Флориде, в студии Criteria, где создавали свои хиты Bee Gees и Eagles. В студии группу встретил продюсерский тандем братьев Альбертов, которые прежде продюсировали альбомы Crosby, Stills & Nash и Curved Air. Вот только понимания музыки Procol Harum у Альбертов не было. Услышав новые песни группы и предложение помочь в их продюсировании, один из братьев процедил сквозь зубы: «Можно покрыть шоколадной глазурью собачье дерьмо, но что будет, если раскусить эту конфетку!».
Предполагалось, что на этом сотрудничеству придёт конец, но менеджер Procol уже всё организовал и оплатил студийное время. Так что группе пришлось воспользоваться «продюсерской глазурью» братьев Альбертов. Из множества песен с трудом отобрали пять, и даже их Альберты записывать скорее мешали, чем помогали.
Something Magic
«В центре шторма рождается нечто волшебное» — определённо эти слова из заглавной песни «Нечто волшебное» вдохновили старого приятеля Procol Harum художника Брюса Мика на создание загадочной обложки, где нечто волшебное рождается в головах у музыкантов Procol Harum, созерцающих таинственную мистерию на борту пустого корабля. Оркестровую аранжировку для песни выполнил Майк Льюис, обратиться к которому группе посоветовали братья Альберты. Возможно, это был единственный их дельный совет.
Обложка эпика «The Worm & The Tree» с разворота конверта
Почти всю сюиту досочиняли в порядке импровизации, однако музыканты верили в неё и даже хотели создать на её основе мультфильм в таком вот стиле. «Worm» переводится как «червяк», «глист» и реже «гусеница»; ничего похожего на «ракушку» слово не означаетПяти песен для целой пластинки было мало. Музыканты решили завершить трёхлетний долгострой — двадцатиминутный эпик «The Worm & The Tree» («Червяк и дерево»), занявший всю вторую сторону пластинки, как было почти десять лет назад на альбоме «Shine On Brightly». Лёгшая в основу нового эпика поэма Кита Рида рассказывала притчу о том, как величественное дерево было изуродовано прожорливым червяком, так что ствол пришлось срубить и сжечь вместе с застрявшим там паразитом, но из оставшихся ростков выросло новое дерево, на которое уже не было червяка.
О чём это? «О том, как пресса едва не привела к распаду группы», — отвечал Кит Рид сразу после выхода альбома. Мрачное пророчество. Спродюсированная плохо, пластинка звучала соответствующе (основательный ремастеринг провели только в 2009-м) и удостоилась сурового приёма критики, а синглы с нового альбома в эпоху панка и диско не вызывали отклика у широкого слушателя и пролетали мимо хит-парадов.

Procol Harum в 1977-м
Снимок со внутреннего конверта «Something Magic». Слева направо: Барри Уилсон (барабаны), Питер Солли (клавишные), Мик Грэбхам (гитара), Гэри Брукер (вокал, фортепиано), Крис Коппинг (бас-гитара). Фотография оцветнена. На обратной стороне внутреннего конверта рядом с текстами песен расположилась маленькая фотография Кита РидаProcol начали терять участников. Сразу после издания «Something Magic» об уходе из группы объявил Крис Коппинг. Для тура в поддержку альбома в состав был приглашён работавший прежде с Элтоном Джоном бас-гитарист Ди Мюррей. Тур не принёс успеха, по его окончании Procol покинул гитарист Мик Грэбхам. Ему нашли было замену в лице знакомого Мика — Тима Ренвика, но перемен оказалось слишком много, лидер группы Гэри Брукер принял решение прекратить выступления. Это был не конец, но «возрождения поверженного дерева» пришлось ждать больше десяти лет.