Peter Hammill — The Future Now ₁₉₇₈

В начале 1978-го, после записи концертника Van der Graaf «Vital», вокалист группы Питер Хэммилл отправился в сольный тур по Америке. Это было первое сольное выступление музыканта перед публикой за два года. Подаренное концертами ощущение востребованности подстегнуло его к продолжению сольной студийной дискографии и определило судьбу проекта Van der Graaf, пусть окончательное решение о роспуске группы и было принято только после записи сольника.

Обложка сборника Хэммилла «Vision» (1978)

Для записи альбома музыкант арендовал домик в тихом юго-западном пригороде Лондона, так что студия Sofa Sound временно переехала и её возможности оказались весьма ограничены. Проблем добавляло то, что отопление в доме при работе вызывало постоянные скачки напряжения. Для записи приходилось его отключать, а ранней весной в Англии не жарко. Зато уже к концу апреля дюжина новых коротких песен была записана.

«Я всё ещё могу быть Надиром!» — рычит музыкант в финале открывающей альбом песни «Pushing Thirty» («Приближаясь к тридцати»), намекая на свой альбом «Nadir's Big Chance». Но если «большой шанс» был дан внутреннему школьнику Хэммилла Рикки Надиру в преддверие бума английского панка, то новый альбом музыканта уже приветствовал приход в Англию нью-вейва: на смену Sex Pistols и The Clash двигались Joy Division и The Cure, разбавившие панк-запал синтезаторными мелодиями. Появились синтезаторы с драм-машинами и в арсенале Хэммилла, но музыкант тяготел скорее к американскому нью-вейву, какой делал его товарищ Питер Гэбриел.

Trappings

Если в песнях со второй стороны новой пластинки пелось о недостаточном глобальном взрослении человечества (заглавная песня «The Future Now» — «Будущее — теперь» — как раз оттуда), то на первой — пелось о взрослении личном. «Trappings» («Внешние атрибуты») — о некоем рокере (каким мог стать Хэммилл), променявшем искренность на внешние атрибуты успеха и попавшем в итоге в «золотую клетку» — ловушку славы. На концертах песня не звучала, для исполнения гитарного соло потребовался бы ещё один Питер Хэммилл.

Арендованный для записи домик находился далеко от центра музыкальной жизни Лондона, в том районе жил только один концертный техник Van der Graaf. Тем не менее по три раза на альбоме появились бывшие коллеги Хэммилла по сцене: саксофонист Дэвид Джексон (в дальнейшем он станет самым частым гостем на сольниках Хэммилла) и скрипач Грэм Смит. Это не помешало альбому «The Future Now» зазвучать совершенно самобытно относительно группы Хэммилла, чем не всегда могли похвастаться прежние его сольники.

Впрочем, основа — яркий театральный вокал — осталась неизменной, отчего и поклонники VdG в большинстве своём услышали на пластинке то, чего ожидали. Страны Северной Америки недополучили своё в 1976-м, когда их навещала группа, ещё называвшаяся Van der Graaf Generator. Пришло время хоть как-то расплатиться с «долгами»: в конце 1978-го Хэммилл отыграл небольшой сольный тур по Канаде, а в начале 1979-го дал множество концертов в США. Разумеется, уже без полубритой бороды в стиле «полу-Хоттабыч, полу-Рикки Надир», сфотографированной (без всяких эффектов) на обложке. Гостей с ним тоже не было.

Сегодня поклонники Хэммилла едва ли сочтут «The Future Now» лучше его сольников середины семидесятых, но именно здесь музыкант нашёл отличный от группы способ выражать себя, который применит и на следующих двух своих пластинках — «pH7» и «A Black Box». Вместе они известны сегодня как «нью-вейвовая трилогия». В её контексте «The Future Now» ощущается иначе, нежели как отдельный эксперимент.

If I Could

По меньшей мере половина песен для нового альбома родились у Хэммилла в ходе записи. С этой же («If I Could» — «Если б я мог») было совсем не так, она могла оказаться ещё на пластинке VdG «The Quiet Zone / The Pleasure Dome». Соответственно, приглашение для её записи скрипача Грэма Смита было логично. Песню выпустили на сингле (его буклет двусмысленно обещал не то «Настоящую песню о любви», не то «Песню о настоящей любви»), она стала одним из концертных фаворитов и звучит со сцены уже больше сорока лет.